Оихаварэта моно но рёкоо моногатари - Сказание о Походе Изгнанников

Амакава Сигемори эрт Кицунэ

…Я выходил на Божий свет, неся в руках свою совесть,
Чтоб хоть одна пара рук здесь была не в крови –
Но если это невозможно –
Хэй-о, я выхожу из игры
В этом месте,
Хэй-о, я выхожу из игры!..
…Вздыбились хребтом подземного змея горные кручи. Снег захлестнул окоем до края, заполнил небо, стал небом, и нечем было дышать от лютого холода, и холодели руки, и цепенели – их легкие руки, слишком долго привыкавшие к кисти и вееру, отучившиеся от тяжести меча.
Смятенным снегом
Душу мою укрыло –
Как укрывает
Белый покров мертвеца.
Снег ли души холодней?
Зелень и золото, обагренные кровью, остались позади – и золото шерсти серебром седины иней запятнал, и медью окрасились израненные лапы.
***
И было так, что в тот час первым из них шел высокий воин. Кровь по черному – одежды его, и раны его не зажили до срока; и шаг его был тяжел, но он шел сам и вел за собой других. Мало было идущих за ним; почти все они были юны и неопытны, но глаза их горели тем чистым огнем, которого темному пламени не одолеть. Айлар Акиро, наследник Сегуна, ставший ныне Сегуном Изгнанников; те из его Клана, что не приняли новой власти, что нашли в себе силы пойти против всего, что им было дорого вовне – дабы сохранить то, что было им дорого в сердце – юные Волки покидали Долину навсегда.
Ответь мне: сила
Всегда ли в тяжкой руке?
Или бывает
Что дух отважный таит
В себе великую мощь?
***
И шел вторым юноша, почти подросток, казалось бы, не в меру безмятежный и безрассудно-веселый с виду; но мудрость была в его глазах, и по пятам его шагали те, кто некогда хранил мир Долины могуществом своего разума и светом своих познаний; их также было немного, но они не ведали сомнения, ибо истинно просветленный, несущий знак изначального Пути, не сомневается в правде, преподанной ему самой природой бытия. Идзуми Есихиса, Наставник Изгнанников, не торопился с решением, но приняв его, был верен ему до конца; и те из Тигров, кто согласился с его выбором, в стойкости ему не уступали.
О, белотканый,
Чистый небесный покров!
Кто был посвящен
Ему – навсегда хранит
Мудрость и светлый покой.
***
И шла третьей хрупкая девушка с прекрасным и лукавым лицом; метель застилала ей глаза, но сквозь любую бурю разглядела бы она высокий и прямой силуэт Воина-Волка, ибо для очей подлинной любви не существует преград. Она, доселе не знавшая вкуса крови, яростно и бесстрашно сражалась за него, она готова была отречься ради него от любой власти, от любых благ, от всего почета и славы, которые могли бы принадлежать ей; но вышло так, что свою власть и свой почет она обрела, хотя и горьки были они на вкус. Сильнее метели – слезы застят глаза. Слишком многих потеряла, слишком многих оставила позади Дейре Фьора, Правительница Изгнанников; но те, кто мог разделить ее боль, были рядом с ней – Лисы остались верны своим князьям до последнего предела, и сейчас терпели рядом с последней из рода Дейре все тяготы и беды дальней дороги.
Холод буранов,
Дыханье вечной зимы –
Бессильны вовек
Перед пыланьем любви,
Что в верном сердце горит!
***
Куда идут они? Дорога далека, чудовищно долог путь. Дальше, все дальше от бывшего дома, в котором теперь хозяйничают иные силы. Через земли чужаков, поклоняющихся крови и смерти; через пеструю мешанину варварских стран Востока – вперед, до самого края земли, или за край, за горизонт, за черту безжалостного неба. Там леса укрывают черную землю, там бескрайний простор Вилисских чащоб подобен шкуре зеленого зверя. Смогут ли они дойти? Смогут ли в иных землях создать себе новый дом, вечный приют? Сколько их останется у обочин дороги, уставясь мертвыми бусинами глаз в голубое, серое, черное марево высоты?
Что объединит их теперь – таких разных, таких несхожих? Кто научит их выживать в большом мире, их, столь привыкших к теплой тишине, укрытой от постороннего взгляда синими горами? Чем кончатся странствия их?
И кто теперь будет покровителем их, к кому будут они обращаться, когда надежда покинет истомленную душу, и уставший разум заледенеет от скорби?
На последний вопрос – лишь на последний – они, изгнанники, знают теперь ответ.
Четвертое имя впечатано накрепко, словно клеймо в остывающий металл, в мысли перекованных болью. И Волки, и Тигры, и Лисы помнят того, кто оплатил своей жизнью их исход, кто остался в Долине – мертвым. Кто первым ушел, и ушел добровольно, не в силах смириться с перекореженным волей жестокого пришельца порядком мироздания, наотрез отказавшись от новых правил игры. Его имя стерло границы между всеми, кто выбрал Дорогу, и какой бы облик не принимал Изгнанник, чья бы кровь не струилась в его жилах – он смиряется перед доблестью Лиса, Не Поднявшего Меч.
Спроси теперь любого из них – Волка ли, Тигра, Лису – к какому Клану принадлежит он ныне, чей стяг несет, кого полагает в основе веры своей?
И он ответит тебе, гордо вскинув голову: «Я – из Клана Китано.»
Многие вышли –
Немногим дойти туда
Где обрели бы
Новое счастье свое –
Слышишь? Смеется ветер…
24 Июня 2003