В те давние годы, когда рабство лживых и презренных богов ещё лежало тяжкой печатью на этом мире, был среди них тот, чье имя ныне сокрыто и упоминается он под именем Неназываемый, за жестокости, свершенные им в злобе и гневе безжалостном. Этот бог, в час, когда мир только создавался, подчинил себе все судьбы людей и стал надзирателем их. И долгие годы он был владыкой судьбы каждого из ходивших под солнцем, и несправедливо судил он, неправедно карал и бездушно наказывал. Многие годы и столетия он отдал на подчинение людей, и люди ненавидели его, как и он всегда был жесток с ними. И высились в его имя огромные храмы во всех городах, и не пересыхала невинная кровь на алтарях их, и проклинали его все от мала до велика, и имя его, что ныне под печатью забвения, звучало стоном ужаса и боли.

Но в годы великие, когда пути людей, освобожденных волею своей от низменного рабства, разошлись с путем, предначертанным нам по воле богов. Когда великие возжелали справедливости, а слабые восхотели стать свободными, когда законы старины жестокой были забыты, и перестала литься кровь невинных жертв во славу богов и неправедности, увидел Неназываемый, что твориться в умах людей и испугался. Ибо увидел он, что люди в гневе праведном возжелали свергнуть богов, свергнуть тех, кто был жестокими поработителями. Ибо увидел он, что нет в богах единства, и что среди них есть как те, кто видит ещё как подчинить себе пути мира, так и те, кто ошибается жестоко. Ибо увидел он, что быть великой битве на земле, и быть великой битве на небе, и быть битве великой между небом и землею. И увидел он, что судьбы неясны и расплывчаты, и грядет Черный День, в который боги будут биться между собой и людьми, за ним Серая Ночь, в которую все будут зализывать свои раны, в потом Алый Рассвет, когда все вновь воспрянут, дабы прийти к Красному Закату гибели мира. И в страхе за свою судьбу он, как последний трус бежал из мира, что подчинял ранее, и оставил свой последний штрих в истерзанных тканях мироздания.

Оставил он, Неназываемый, свою звезду, что воссияла от той минуты и до Черного Дня, и вновь воссияет от мгновения, влекущего за собой Гибель Мира, от Алого Рассвета, и до Красного Заката, до часа Гибели Мира. И если в начале дней рабства сияние звезды затмило собою все небо, то в конце дней свободы, её угрозу увидят лишь достойнейшие из истинных магов, как лишь внимательнейший видит в капле воды жизнь, а в жизни лишь отражение смерти, и предотвратят они её угрозу. Пусть никогда не воссияет Прощальная Звезда.